Жан БЕЛЕНЮК: «Мое золото - страшный сон для некоторых людей»

Статус выдающегося борца наш сегодняшний гость творил годами - двумя титулами чемпиона мира, тремя званиями сильнейшего на континенте. Чтобы стать великим, Жану оставалось сделать один шаг. Этот шаг стоимостью в золотую олимпийскую медаль Токио-2020 внешне выглядел не самым сложным в карьере. Но только внешне. Думаю, со временем, когда улягутся политические страсти, и мы начнем ценить героев, находящихся среди нас, о той победе обязательно снимут фильм. Потому что есть о чем снимать. Поскольку за внешней легкостью олимпийского триумфа Беленюка скрывается настоящий героизм.

Это интервью Жана для Sport.ua - в частности, об этой победе. Но не только о ней. Тематика нашего разговора не ограничивалась размышлениями борца о личном пути на вершину. В ходе беседы мы пытались найти ответы на вопросы, почему на Играх в Токио золото Беленюка было единственным, почему наши спортсмены вновь стали фигурантами скандала с политическим подтекстом. А еще наш гость ответил, имеет ли министерские амбиции. Поэтому обо всем по порядку.

— Жан, после Олимпиады прошел месяц, но вместо того, чтобы сделать паузу, вы не сбавляете оборотов и остаетесь сверхактивным уже за пределами борцовского ковра. 
— На пять дней таки съездил в отпуск в Черногорию. Не столько сам решил, сколько окружающие советовали, что надо немного отдохнуть. Хотя это произошло не сразу после прилета из Токио. С первых дней мы вошли в рабочий процесс, поскольку нужно было решать немало актуальных вопросов, связанных с выступлением на Олимпиаде. Игры обнажили ряд проблем нашего спорта. Кроме того, дал немало интервью, отвечал на запросы как народный депутат.

— Принято считать, что после завершения четырехлетнего олимпийского цикла у спортсменов наступает определенное опустошение. Независимо от того, выиграли они или проиграли. Вы, наверное, не исключение?
— Понимаю, что сейчас надо определиться со своим спортивным будущим. Нужно или ставить новые цели и продолжать тренировки, или на мажорной ноте прощаться со спортом. Признаюсь, что пока не определился, как быть. Сейчас занимаюсь лечением плеча, активно веду парламентскую деятельность.

— Как сейчас ваше плечо?
— В общем, неплохо. Пытаюсь его растягивать (в этот момент Жан не без труда поднимает правую руку вверх - авт.). Вот, так могу поднять. Чуть выше головы. Но не дальше. Однако тенденция к улучшению есть. По словам врачей, если плечо вылетает впервые, то хирургического вмешательства можно избежать. Когда такая неприятность случается второй раз, без операции уже не обойтись. Поскольку у меня это такой первый случай, то попробую хорошо реабилитироваться после травмы и не обращаться к услугам хирургов. Время у меня есть. Сейчас, чтобы поддерживать форму хотя бы частично, даю кардионагрузку.

Особенностью моего организма является то, что если не тренируюсь, начинаю худеть. Когда об этом рассказываю, люди удивляются. Спрашивают: «Как ты так научился?» Но это логично, потому что спортсмен на пике формы имеет мышцы в хорошем тонусе. Поэтому, будучи растренированным, сразу чувствую, как у меня ухудшается качество мышц, уменьшается их объем. Главное - не допустить того момента, когда тело начнет заплывать жиром. Надеюсь, нынешних моих нагрузок достаточно, чтобы этого не произошло.

Фото Ивана Вербицкого

— Если сейчас поднимаете руку чуть выше головы, то что же было на Олимпиаде?
— Не мог держать руку даже на уровне головы. Боролся на обезболивающих.

— Кто-то из соперников об этом знал?
— Недавно общался с личным тренером, который, кстати, тоже сейчас травмировал ахиллово сухожилие и поэтому пришел на празднование юбилея национального олимпийского комитета Украины на костылях. По словам Владимира Шацких, еще до того, как мы приехали домой с той тренировки, на которой я травмировался, на телефонах некоторых моих соперников уже были сообщения о моем повреждении. Новость мгновенно разлетелась по всему миру. Конечно, степени сложности травмы не знал никто. Люди пытались узнать, как я травмировался, чем мне это грозит. Сарафанное радио. В такие моменты спортсмены следят за состоянием всех своих соперников, а за лидером весовой категории следят вдвойне.

— В Токио вы боролись так, чтобы не показать, что именно у вас за травма?
— Да. Ибо все знали, что я травмирован, но могли только догадываться, что со мной. И я не мог этого сказать даже ближайшему окружению. Фактически, никому кроме Владимира Шацких и врача сборной Натальи Криворот. Потому что медики, которые меня обследовали, уверяли, что бороться я не смогу. Соответственно, если бы я об этом где-то рассказал, меня бы спросили, зачем я вообще поехал в Токио.

— Что говорили люди, которые знали о сложности вашей травмы?
— И тренер, и Наталья уверяли, что все будет нормально. Но меня это вначале не успокаивало. Потому что одно дело, когда это говорит специалист, оперирующий людей, и совсем другое - такой же спортсмен, как я. С одной стороны, Владимир Шацких почувствовал, что такое вылетевшее плечо, на себе. Упражнения, с помощью которых нужно восстанавливаться от этого повреждения, он испытал сам. Но Владимира не назовешь профильным специалистом в области травматологии. Шацких меня убеждал, что главная его проблема заключалась как раз в боязни травмировать руку в борьбе. Это не давало ему возможности бороться раскованно, использовать руку полноценно. У меня поначалу тоже не все было «слава Богу». Тоже боялся, но в процессе разборолся.

— Семена Новикова в статусе запасного везли с учетом, что вы можете не выступить?
— Нет. Его заявили за два дня до того, как я травмировался. Тогда еще поинтересовались моим мнением. Сказал, что пусть едет, потому что спарринг-партнеры понадобятся в Токио и мне, и двум другим нашим борцам - Ленуру Темирову и Парвизу Насибову. Если бы мы захотели заявить Новикова тогда, когда я травмировался, то уже бы не смогли этого сделать, поскольку истекли сроки подачи заявок.

— Неожиданно, ведь Новиков - ваш конкурент, который не забывал до последнего момента напоминать, что с ним поступили не очень справедливо. Конечно, сейчас мы можем только предполагать и догадываться, что бы было и как, но есть пример женской сборной, где в весовой категории до 55 кг Алина Акобия, которая должна была представлять Украину в Токио, травмировалась в одном из последних предолимпийских спаррингов со своей основной внутренней конкуренткой Татьяной Кит. Никто не докажет, как было на самом деле, но версии по этой травме слышал разные. И вот вы говорите, что собирались спарринговать в Токио с конкурентом, который имеет к вам претензии.
— Сразу скажу, что у меня никакого конфликта с Семеном и его тренером не было. Да, они имели вопросы, и можно было дискутировать относительно тех претензий, которые они высказывали. По итогам этих бесед мы сделали определенные выводы. Думаю, этот опыт помог Владимиру Шацких познать истинную сущность некоторых людей.

А относительно истории в женской борьбе общался с Татьяной Кит. Пошутил тогда, мол, как она все просчитала. Но на самом деле, как борец, понимаю, что для того, чтобы травмировать кого-то сознательно, надо очень сильно постараться. И, как правило, после первой неудачной попытки человек уже понимает, что его хотят вывести из строя и от продолжения спарринга отказывается. Такие методы «соперничества» в борьбе - большая редкость.

Если же говорить о Новикове, то в Токио он постоянно тренировался с Парвизом Насибовым. Я стоял в паре с Шацких. Свою функцию Семен выполнил и помог завоевать медаль Парвизу. Так же, как мне в Рио-2016 помог мой тогдашний спарринг-партнер Саша Шишман.

— Люди, которые общаются с министром спорта Вадимом Гутцайтом, по словам Вадима Марковича утверждают, что это благодаря его личному решению вы не проводили с Новиковым контрольной схватки и фактически имели до самой Олимпиады «зеленый коридор».
— Это неправда. Это решение тренера сборной Шацких. Точнее, я сам заслужил право выступать на Олимпиаде. Тем, что стал чемпионом мира и получил лицензию. После этого я добросовестно тренировался, прошел на равных с остальными борцами все сборы. В частности, в этом году, взяв в Верховной Раде в начале лета отпуск за свой счет. Мы поехали в польское Закопане. Там провели трехнедельный сбор в горах. После этого было два сбора в Конча-Заспе.

Мне сейчас рассказывают разные глупости. В частности, о том, что Шацких назначили главным тренером сборной именно для меня. Это не так, потому что когда принималось решение, я лично общался с господином Гутцайтом о целесообразности назначения Шацких исполняющим обязанности наставника сборной. Каждый спортсмен - эгоист. Я понимал, что если тренер работает только со мной, у него будет один подход. Возглавляя всю сборную, специалист распыляет внимание, меньше времени уделяет непосредственно тебе. Тогда никто не знал, какой будет результат. Это сейчас, когда мы знаем, что я выиграл золото, Насибов завоевал серебро, а Темирову не хватило совсем немного, чтобы добыть бронзу, можно утверждать, что Шацких - молодец. Но мы не знали, каким будет эффект. Если бы не было такого результата, вся ответственность и критика были бы в его сторону.

— Такой результат сборной по греко-римской борьбе - заслуга именно Шацких?
— Безусловно. Потому что он отстоял тех борцов, в которых верил. И дело не только во мне. Со мной было легче, потому что мою кандидатуру поддержал весь тренерский совет Федерации, за исключением личного тренера Новикова Дмитрия Тимченко. Это люди, которые задействованы в процессе, и они видели, кто кого сильнее. Если бы Семен меня победил хотя бы раз в тренировочном режиме, то вопросы, возможно, могли бы возникнуть. Но и это противоречиво. Дать Семену схватку - это сознательная манипуляция, поддавшись на которую, можно было навредить делу. Ведь я травмировал плечо в спокойном тренировочном режиме. А что такое дополнительная схватка? Это - сгонка веса, дополнительная подводка. Фактически, это подготовка к дополнительным соревнованиям. Шацких сначала настоял, чтобы повезти Насибова, который на чемпионате Украины занял лишь третье место, на лицензионный турнир. Затем, когда Парвиз получил пропуск в Токио, его нужно было отстаивать повторно.

— Президент Ассоциации спортивной борьбы Украины Олег Кравченко сказал, что не сомневался, что вы станете олимпийским чемпионом после того, как вы в первой схватке на турнире победили действующего чемпиона Европы Зураби Датунашвили, представлявшего Сербию.
— Вроде так, но в то же время и не так. Как опытный спортсмен, я уже научился моделировать развитие ситуации до соревнований. Проанализировав жребий, отметил для себя, что с моей стороны сетки, кроме Датунашвили, для меня будет опасным Лаша Гобадзе, еще один этнический грузин, который собственно Грузию и представляет. Но Лаша проиграл узбеку Рустаму Ассакалову, а Ассакалов уступил хорвату Ивану Гуклеку. С Гуклеком мне всегда было бороться легко. Понимаете, это Олимпиада, там чрезвычайная психологическая нагрузка.

— Лучший наш пример - дзюдоист Георгий Зантарая, который на две предыдущих Олимпиады ехал в статусе безоговорочного фаворита, но проигрывал в первых схватках соперникам, которые на других соревнованиях вообще не были для него конкурентами.
— Да, согласен. И Георгий в этом контексте не уникален. На Олимпиаде главное - не перегореть психологически. А еще я верю в знаки. И знаковые фигуры. Одной из таких в моей карьере является Рустам Ассакалов. Он уже не первый раз убирает с моего пути соперников, которые, с моей точки зрения, могли быть опасными для меня. А у Рустама такая техника, с которой он способен у любого оппонента выиграть, но любому и проиграть. Вот и в Токио узбек безумным приемом бросил Гобадзе на четыре балла и Лаша просто не успел отыграться.

Кроме того, могу вспомнить чемпионат мира-2015. Там Ассакалов победил в четвертьфинале иранца Абиболлу Ахлаги, борца, с которым я в тот момент вообще не знал, что делать. Абиболлу сложно назвать техничным, но он не останавливался даже на мгновение, забивал руку соперников и просто выгонял их за пределы ковра. 8:0 в греко-римской борьбе - досрочная победа. Ассакалов, уступая Ахлаги 0:7, в середине второго периода бросил соперника с невероятного приема и положил соперника на лопатки. Затем Рустам дошел до финала и проиграл мне в схватке за золото. Уверен, что с Ахлаги мне было бы гораздо сложнее. Я с ним на протяжении карьеры не боролся ни разу. И уже не буду бороться, потому Абиболла сегодня уже тренер. Но у меня были записаны сильные стороны иранца. Моделируя возможные столкновения с ним, не знал, за счет чего могу его победить.

— Зато уже во время вашего интервью после полуфинальной схватки Олимпиады в Токио, в котором вы дали понять, что имеете проблемы, возникла уверенность, что венгра Виктора Леринца в финале Беленюк победит.
— Я тоже был уверен. Но не мог этой уверенности демонстрировать, потому что это могло повлиять на процесс подводки к схватке. Понимал: если все правильно сделаю, не буду эмоционально реагировать ни на какие факторы в течение того времени, которое оставалось до финала, то все будет хорошо. Леринц - сильный, выносливый, опытный, но для меня он не опасен. Мы встречались слишком много раз, чтобы составить четкое понимание, что Виктор может, а что нет. Борьба показала, что мои ожидания оправдались.

— Для вас это победа всей жизни. Однако похоже, что из-за вашего нынешнего статуса народного депутата, единственному олимпийскому золоту Украины обрадовались не все. Даже среди людей, которые были ответственны за выступление команды.
— Смотря в глаза, радовались все. Подчеркивая, что они всегда были рядом. А что у кого на душе, можно только догадываться. По ощущениям могу предположить, что такой результат, когда Украина получила лишь одно золото и то золото мое, - это страшный сон для некоторых людей. Мне кажется, что для некоторых было бы лучше, чтобы золота мы не получили вовсе, либо чтобы чемпионов у нас было двое-трое. Только не один я.

— Логично. А как сказал бывший главный тренер сборной Украины по вольной борьбе Руслан Савлохов в интервью Sport.ua, Олимпиаду в Токио в Украине всегда будут вспоминать только как Олимпиаду Беленюка. Девять чемпионов Атланты-1996 могут не вспомнить, а единственного обладателя золота в Токио назовут безошибочно.
— Так получилось. Никто не мог предположить, что, скажем, боксер Александр Хижняк проиграет выигранный финальный бой. В четвертьфинале и полуфинале Саша победил значительно более сильных соперников, чем тот бразилец в финале. Никто и представить не мог, что такой опытный боец ​​может потерпеть такое поражение. Но это произошло.

Вообще, я верю в знаки. Уверен, что моя травма тоже случилась не просто так. Скажем, человек, в спарринге с которым я выполнял прием и неудачно приземлился, пришел именно в этот день. Ни до того, ни после этот спортсмен в зале не появлялся. Этот борец не входит в сборную. А приезжает тренироваться для себя. Поскольку он умело выполняет один прием - обратный пояс - его поставили со мной в пару на 30 секунд. Получилось, что вместо полуминуты тренер дал нам побороться 35 секунд. И именно в эти пять секунд я травмировался. Сразу понял, что это не просто так. Затем, когда ко мне приехала мама, обо всем ей рассказал. «Жан, сходи в церковь, помолись, это знак высших сил», - услышал ответ.

Вряд ли кто-то из тех людей, знавших, насколько сложной является моя травма, верил в то, что я способен выиграть золото. Да я и сам сомневался в этом до последнего. Только когда начал бороться. Просто отключился и не думал о том, что будет дальше. Концентрировался только на ближайших схватках. А до того прикладывал лед после каждой тренировки. Плечо ныло без остановки. Да еще и психологическая нагрузка накладывала свой отпечаток, тот хейт, который сопровождал всю мою подготовку - и о том, что закрываю дорогу молодому, и являюсь депутатом.

— Не думал, что вас это может задеть. Думал, что к такому давлению вы устойчивы, как носорог.
— Оно вроде и так. Но понимаю, что было бы, если бы я проиграл. Во-первых, я бы не смог сказать о своей травме. Потому сразу спросили бы: «Зачем ты вообще туда ехал?» В случае поражения сказал бы, что был плохо готов. Но в таком случае мне все равно бы говорили, что воспользовался депутатским положением, не пустил на Игры молодого борца. На уровне подсознания это могло бы меня повлиять. Но в какой-то момент я просто отпустил ситуацию и пытался об этом не думать. Концентрировался на том, чтобы беречь руку, моделировал столкновения с возможными соперниками. С каждым днем ​​предстартовое волнение становилось все сильнее и выталкивало другие факторы на обочину.

— Говорите, что для вас знаком стала травма. Вячеслав Олейник, которому суждено было стать первым украинским олимпийским чемпионом летних Игр, единственный до вас олимпионик по греко-римской борьбе тоже вспоминал, что незадолго до старта в Атланте осуществлял утреннюю пробежку в парке. На пути ему встретилось дерево, на котором был нарост в виде бараньей головы. Вячеслав тогда тоже решил, что это был знак, который предвещал его победу.
— Я понял, что это будет что-то особенное - или триумф, или полный провал. Среднего не дано. Пан или пропал.

— Вы уже сказали, что роль Владимира Шацких в олимпийском успехе борцов греко-римского стиля была определяющей. На ваш взгляд, если бы Владимир возглавлял команду в течение всего олимпийского цикла, а не только в течение заключительных месяцев, команда могла выступить еще лучше? По крайней мере, участников у нас могло быть больше трех?
— Трудный вопрос. На мой взгляд, при любых обстоятельствах должен был получить лицензию наш тяж Николай Кучмий. До сих пор не пойму, как Николай уступил на лицензионном турнире финскому борцу, который весит килограммов на 20 меньше. Но это произошло. Владимир Яковлев, представляющий категорию до 77 кг. Должен был брать лицензию еще на чемпионате мира-2019 в Нур-Султане. До сих пор вспоминаю то обидное поражение. Которое Вова потерпел в схватке с узбеком Джалгасбаем Бердымуратовым.

С другой стороны, кто бы подумал, что способен взять медаль Насибов? Особенно после жеребьевки в Токио, которая выбрала ему в соперники чемпиона мира Артема Суркова из РФ, египтянина Мохамеда Эльсаеда. Причем африканца победил, осуществив фантастический камбэк, уступая с разрывом в шесть баллов. Насибов был на волоске от поражения еще и потому, что Эльсаед, ведя 6:0, вполне мог провести еще один прием в партере и завершить схватку досрочно. Но наш борец удержался, а затем начал свои результативные действия. Отыграть такое отставание в полуфинале Олимпиады - что-то невероятное. Более того, думаю, если бы финальная схватка против иранца Мохаммада Гераеи проходила не на следующий день, Парвиз имел бы шансы на золото. Знаю, что после выхода в финал он всю ночь не спал. Как по мне, те эмоции, которые охватили Насибова после победы в полуфинале, немного его опустошили. Пока ты не завершил соревнования, давать волю эмоциям не стоит. Но это опыт. Его у Парвиза не было.

По моему мнению, нашей сборной не хватало дисциплины. Борцы занимались отдельно, каждый со своим тренером, иногда даже предпочитали выбирать другое время. Наблюдался некоторый хаос, который Шацких с первых дней прихода пытался устранить. Он потребовал от тренировочного процесса дисциплины. Потому что в итоге о результате спросят у главного тренера. Соответственно, нельзя делиться рычагами влияния со всеми, кто этого захотел. Потому что эти люди потренируют, а если что-то не получится, будут иметь оправдание, что главные не они.

— «Будем менять главных тренеров», - сказал сразу после Олимпиады министр спорта Вадим Гутцайт. По вашему мнению, в тех видах спорта, где определяющими являются метры и секунды, фигура наставника сборной настолько важна, чтобы на этом заострять внимание?
— У каждого вида спорта свои трудности и своя специфика. Я уверен, что как и победы, так и поражения мы должны воспринимать адекватно и проводить «работу над ошибками», чтобы изменять состояние команды к лучшему. Не надо бояться брать на себя ответственность. Сейчас могу сказать, что в греко-римской борьбе смена главного тренера помогла. Нюансы в других видах спорта пока не изучал. Нужно смотреть, что тренеры говорили до Олимпиады, какое финансирование они просили и на какой результат нацеливались. А потом делать выводы. Считаю, что решать, насколько уместной является смена главных тренеров - компетенция федерации. А назначать или освобождать в ручном режиме не очень верно. Надо придерживаться процедуры.

— Недавно наш спорт всколыхнул скандал вокруг гимнаста Олега Верняева. Дисквалифицированный из-за положительной допинг-пробы на четыре года олимпийский чемпион Рио-2016 говорил языком ультиматумов, требуя убирать из команды людей, с которыми он не может найти общего языка. Иначе Олег угрожал сменить гражданство. Позже риторику Верняев все же смягчил, но сути дела это не меняет. Есть хороший пример, когда выдающийся спортсмен не может найти общего языка с определенной частью команды или тренерского штаба. И это в индивидуальном виде спорта. Так не проще ли создать Олегу условия для индивидуальной подготовки, чтобы он не диктовал условий команде, а отдельные люди из команды не мешали ему? Такие примеры регулярно случаются в разных видах спорта.
— Думаю, это было, прежде всего, эмоциональное заявление. Конечно, раз Олег использует такую ​​риторику, то атмосфера внутри команды не очень хороша. Выход надо искать, потому что такими спортсменами, как Верняев, не разбрасываются. И делать это стоило еще раньше. Потому что в нашем спорте есть традиция: пока ты побеждаешь - тебя носят на руках, а только оступишься, начинаешь проигрывать, имеешь какие-то трудности - о тебе забывают. Как это происходит, на примере Олега как раз и видно. Или Яны Клочковой. Помню, как с ней носились после двух золотых медалей в Афинах. Золотая рыбка! И как быстро забыли сейчас, не пригласив на 30-летие празднования независимости Украины.

Первая часть. Окончание беседы с Жаном Беленюком читайте позже.